Доклад А.В.Омельченко и Н.Ж.Сапарова на XII конференции “Древности Востока”

А.В.Омельченко, к.и.н., Государственный Эрмитаж, РФ

Н.Ж.Сапаров, к.и.н., Нукусский Государственный пединститут

им. Ажинияза, Узбекистан

Питейное заведение в Пайкенде?

Пайкенд (1) – древний город на юго-западной границе Бухарского оазиса, в 60 км от Бухары (2), играл важную роль транзитного пункта на пересечении дорог из Хорезма, Самарканда, Нахшаба. Через него проходила также трасса, ведущая к переправам на Амударье в районе Амуля-Фараба и далее в оазис Мерва, т.е., из средневекового Мавераннахра в Хорасан (3).   С презентацией доклада можно ознакомиться здесь Пайкенд_таверна,2015_прав

Первые раскопки городища были произведены секретарем Туркестанского кружка любителей археологии Л.А. Зиминым в 1914 г. В 1939–40 гг. в Пайкенде работала Зеравшанская экспедиция под руководством А.Ю. Якубовского, организованная Эрмитажем и Институтом Истории Материальной культуры, в которой принимали участие также члены Узкомстариса. В 1981 г. систематические исследования городища начала совместная Бухарская археологическая экспедиция Государственного Эрмитажа и Института археологии Узбекистана (БАЭ, руководители Г.Л. Семенов (1950-2007) и Д.К. Мирзаахмедов). В 1983-85 гг. к исследованиям подключался отряд музея Востока.

Городище состоит из цитадели, т.н. площадки перед цитаделью и двух шахристанов (4). За крепостными стенами также выявлены участки сплошной застройки, например, на юге. К востоку, за каналом располагались рабаты.

К настоящему времени, за 33 года работ Бухарской экспедиции раскопано по разным периодам около 10% городища: большая часть цитадели, по одному жилому кварталу в I и II шахристанах, базар у южных ворот города, изучены на различных участках уличная сеть, башни и стены, а также постройка у южный ворот и полностью один из рабатов (5,6). Результаты этих работ нашли отражение в коллективном труде 1988 г. Городище Пайкенд; монографиях Г.Л. Семенова, в статьях сотрудников БАЭ и ежегодных (сейчас уже двухгодичных) отчетах экспедиции, выходящих с 1999 г. В 2001 г. недалеко от городища был открыт музей истории Пайкенда, филиал Бухарского государственного архитектурно-художественного музея-заповедника.

Пайкенд упоминается во многих исторических источниках (у Наршахи, Бируни, Табари, Хордадабеха, Ибн ал-Факиха, Истахри, Макдиси, Хаукаля, в Худуд ал-Алем и т.д.). Нередко в них говорится о зажиточных горожанах: например, когда они обратились за помощью против «тирана» Абруя к кагану тюрок; или когда пайкендские купцы вернулись из дальних стран, где они вели дела, и выкупили жителей города, захваченных арабами Кутейбы ибн Муслима. Можно вспомнить также попытку подкупа последнего одним из таких торговцев взяткой эквивалентной 1 млн. дирхемов. Не случайно и встречающееся название Пайкенда как «Мадина ал-туджжар» – «город купцов», что, наряду с другими фактами, породило к жизни идею о существовании в Пайкенде «купеческой республики».

В этой связи очевиден интерес исследователей к жилым кварталам Пайкенда, где собственно и должны были обитать эти заметные представители согдийского общества.

Начало исследований было положено в 1981 г. на объекте Шахристан I шурфом (5), который вскрыл свиту слоев с эпохи раннего средневековья до начала XI в. В 1988-1989 гг. на этом участке был заложен раскоп (Э.Ф. Вульферт), который открыл отрезок улицы и часть квартала. В 1998 г. работы возобновились и с этого момента их объем только нарастали. В результате на участке длиной более 90 м, шириной 18-20 м были открыты постройки, сгруппированные (условно) в 16 домов (7,8). В пределах каждого фиксируются многочисленные перестройки, идущие с разной степенью интенсивности, что, конечно, затрудняет понимание общего плана по периодам. Но несколько важных этапов выделить удалось. Например, «период пожара», затронувшего несколько домов на юге и юго-востоке (9). Это событие Г.Л. Семенов связывал с повторным взятием Пайкенда Кутейбой ибн Муслимом в 706 г. н.э. Однако сейчас на основе новых археологических данных пожар отнесен А.И. Торгоевым к 50-м гг. VIII в.

Раскопки в I Шахристане показали, что богатые домовладения площадью до 350 кв. м обычно включали большой парадный зал, жилые помещения, обведенные суфами с центральным очагом на возвышении-подиуме, хозяйственные постройки. В отличие от Пенджикента совершенно нет росписей, но в ряде случаев найдены фрагменты глиняного штампованного и раскрашенного декора.

Г.Л. Семенов, рассмотрев несколько строительных периодов, показал, что в связи с ростом семьи большие дома перепланируются: жилища новых семей становились меньшими по количеству комнат и по площади. Появляются и однокомнатные помещения с отдельным выходом и следами какого-нибудь производства (например, выпечкой хлеба); вероятно, как это было в Пенджикенте, они сдавались в аренду. Эта тенденция подтверждалась и наблюдениями на участках других больших домов. Однако сейчас раскопки на западе Шахристана I показывают, что ситуация была сложнее, не все дома вписываются в предложенную схему.

Как бы то ни было богатство жителей Пайкенда, о котором говорят источники, подтверждается находками. Это, прежде всего, монеты, в т.ч. клады (на слайде 10 клады последних двух сезонов). О торговле свидетельствуют импортные вещи (11). И, конечно, свидетельства грамотности пайкендцев, без которой невозможно вести дела. Согдийских надписей (12) пока немного, в то же время есть ранние данные о переходе на арабскую графику.

Много вопросов остается открытыми. Наиболее существенный из них – время возникновения квартальной застройки Пайкенда. Г.Л. Семенов, исследовав крепостные стены шахристана, датировал их концом V в. Однако застройки этого периода на исследованном участке шахристана пока нет. Сейчас проводятся исследования по выяснению времени начала обживания квартала на двух участках. На востоке широкой площадью в границах дома I раскопки ведет А.И. Торгоев, на западе эту работу в пределах домов VIII и VIIIа в основном проводит сотрудник Бухарской экспедиции Назберген Сапаров (13).

Здесь, в юго-западном углу дома VIII была открыта отдельная трехкомнатная секция, конструкции которой стоят непосредственно на материке, (самый ранний период обживания по-видимому, какая-то часть VI в.). Помещения соседнего дома VIIIа пока изучены по периоду второй половины VIII в. Однако результаты здесь получены весьма примечательные, заслуживающие, на мой взгляд, специального доклада.

Дом VIIIа

Раскопки, проведенные в 2011-2013 гг., показали, что на одном из строительных периодов дом VIIIа включал четыре связанных проходами помещения, три из которых примерно одинаковых размеров 5х2,9 м (VIIIа–6), 5х2,75 (VIIIа–7), 4,75х2,8 (VIIIа–5) (14,15,16). Сразу оговорюсь, что последнее помещение имеет только стены, полы и все, что на них, полностью разрушены в результате сооружения конструкций, связанных с гончарным производством (здесь в т.ч. была печь). Одна комната – VIIIа-3, самая удаленная от входа подквадратная, 4,75х4,7 м.

Внешние стены дома толщиной до 1,12 м, внутренние перегородки – 60-85 см; сложены из сырцового характерного формата 40х24-25х9-10 см, магистральная стена, делящая участок на северный и южный (в данном случае между домами VIII и VIIIа), пахсовая. Все покрыты штукатурками.

Северный простенок перегородки между помещениями VIIIа–6 и VIIIа–7 (17), по-видимому, был каркасным: здесь нет кладки, но отмечена ямка от опорного столба. Еще одна ямка расчищена в середине комнаты VIIIа–6, недалеко от единственного в доме очага в виде прокаленного заглубления в полу.

Во всех помещениях вдоль стен расположены суфы-лежанки шириной от полуметра. Восточная суфа в помещении VIIIа–3 (18) сначала была 50 см, затем ее расширили до 110 см. Поверхности суф, там, где сохранились, покрыты гладкой глиняной штукатуркой, особенно она качественная в помещении VIIIа–6. Обмазки имеют выкружку к полам. В комнате VIIIа–3 боковые грани обложены жженым кирпичом 35х20х4 см.

В помещении VIIIа–6 в северную суфу врыт один в восточную – два хума. Примерный объем 100-130 л (19).

Помещения связаны проходами шириной 0,6-0,8 м. Вход в дом располагался в северо-западном углу комнаты VIIIа–6, он подчеркнут проемом между приставленными к стенам суфами (20).

Сразу обратила на себя внимание необычная планировка дома и нехарактерные детали интерьера комнат. В жилых помещениях других домов, как правило, присутствуют очаги-подиумы (20). Комнаты связаны между собой коридорами.

Очаги-подиумы могут располагаться как в центре, так и у одной из суф (21), иметь разную форму, например, подковообразную (22). Обращаю внимание, что фото сверху – это помещение VIIIа-6 только следующего, более позднего строительного периода. Даже в малой жилой секции, раскопанной в юго-западном углу шахристана, в одном из помещений, очевидно жилом, также был подиум (23, слева вверху).

Нередко вход с улицы в жилых домах вел в небольшой вестибюль (23), а затем уже в помещения. В случае же с домом VIIIа сразу попадали в комнату с очагом.

Таким образом, дом VIIIа в архитектурно-планировочном отношении отличается от соседних одновременных ему домовладений.

Второе – это, конечно, наличие хумов большого объема в помещении VIIIа-7. В одном из них была найдена бронзовая чаша (24).

Третье – состав находок (25). Наряду с обычными для жилых помещений мелкими поделками (две бусины из них нашли на дне хумов), встречаются и уникальные вещи, которые ранее в Пайкенде не находили. Все они происходят из комнаты с хумами. Например, игральные кости-альчики (25, 14,15) – не редкость, но в углублении одного из них была какая-то вязкая масса, вероятно, для утяжеления. Крестовидная подвеска (25, 9). Коллеги из Эрмитажа, знакомые с христианскими древностями, сказали мне, что это вполне может быть нательный крестик. Если это так, то он первый в столь ранних слоях Бухарского Согда.

Также был найден кусочек самородного свинца (25, 5) – большая редкость в Средней Азии (определение С.В. Хаврина, Отдел научно-технической экспертизы Государственного Эрмитажа).

Впервые в Пайкенде найдена часть – крышечка изделия, известного в археологической литературе как «самоварчик» (25, 2). Подобные поделки в Согде встречены еще только в г. Пенджикенте, на противоположном восточном краю этой историко-культурной области. Они широко представлены также в материалах салтовской культуры (26). Собравшая в своей работе все известные на тот момент находки В.Е. Флёрова называет их подвесками-амулетами, «парными чашами». Смущает, однако, что согдийские образцы имеют притертые крышки, т.е. напрашивается идея резервуара для какого-то вещества, хотя автор исследования по ним особенно подчеркивает, что никаких остатков внутри, в т.ч. маслянистых, обнаружено не было.

Керамики в помещениях почти нет, только мелкие фрагменты, втоптанные в пол. Найден только целый сосуд-поильник.

Четвертое – это монеты (27). Их найдено более 20 (на слайде только более-менее сохранившиеся). Большая их часть – 14 происходит из помещения с хумами. Монеты лежали на полу, суфах, в щелях между суфами и стенами. Такое большое количество не характерно для жилых комплексов, но отмечено в том же контексте, например, в раскопанных лавках у южных ворот города. Но они датируются X в., саманидским временем.

Удивителен и набор монет (28): почти все они различных медных выпусков Бухарского оазиса: присутствуют типы, которые, как ранее считалось, ходили во второй половине VI – первой половине VII в. Но есть и более поздние, а верхнюю дату дает фельс из комнаты с хумами, отчеканенного между 130 по 136 гг.х., т.е. 751/752–758/759 гг. от имени Абдаррахмана б. Муслима (Абу Муслима). В помещении VIIIа-3, связанном с комнатой с хумами проходом, также был обнаружен раннеаббасидский фельс 759/60 г. (определения А.Х. Атаходжаева, Институт Археологии АН Узбекистана). Такую же дату дают самоварчики, которые встречаются в Пенджикенте в слоях не ранее первой половины VIII в. и бытуют весь век (Распопова, 1980; 1999). Т.о., перед нами прямое свидетельство обращения в постарабское время согдийских монет. Старые же датировки некоторых из них, по-видимому, придется уточнять.

В целом, совокупность фактов, на наш с моим соавтором взгляд, позволяет предположить, что северо-западный угол Шахристана I какое-то время занимала согдийская «траттория» – место, где можно было выпить вина и, возможно, развлечься игрой. Причем, в комнате, что ближе к входу, готовили, а в дальних, более скрытых, хранили вино и отдыхали. Такая скрытность неудивительна, ведь прошло уже около 50 лет после занятия города арабами, и ислам постепенно утверждался в регионе.

Добавлю, что и сейчас в окрестностях Пайкенда выращивают виноград (29), один из лучших в Узбекистане, причем до 90-х гг. прошлого века культивировались и винные сорта. Согдийцы же не отказались от традиций предков, а где-то и превзошли своих предшественников. Во всяком случае, как показала статья А.И. Торгоева, специфическая крышка, найденная в слоях X в. на цитадели Пайкенда, представляет собой часть перегонного аппарата.

Напоследок несколько кадров иллюстрирующих, согдийские традиции винопития на материалах Эрмитажа (30, 31).
Спасибо за внимание!
Андрей Омельченко (начальник БАЭ), Назберген Сапаров