Доклад Э.Д.Зелевинской на конференции в Музее Востока

Э.Д. Зиливинская Институт этнологии и антропологии РАН, г. Москва, РФ

ХОРЕЗМИЙСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ В КУЛЬТОВОЙ АРХИТЕКТУРЕ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ

Презентация Зиливинской Хорезмийские параллели

Богатый материал для изучения влияния различных архитектурных школ на сложение монументальной архитектуры в Золотой Орде дают мавзолеи. Это наиболее хорошо сохранившаяся категория построек, которые изучены во всех регионах этого огромного государства. В настоящее время известно и исследовано около 100 мавзолеев различной сохранности и разнообразной планировки (Зиливинская, 2012, с. 132-228). Большая часть мемориальных построек дошла до нас в виде остатков нижней части стен, которые могут дать представление о планиграфии зданий. В то же время для того, чтобы достоверно судить о принадлежности памятника к той или иной архитектурной школе, одной планиграфии не достаточно. Именно поэтому огромное значение имеют сохранившиеся постройки, а также рисунки и фотографии исследователей тех времен, когда здания еще не были разрушены. В этом плане наиболее известным является городище Маджары в Ставропольском крае, где остатки более 40 мавзолеев стояли до второй половины XVIII в. Городище неоднократно посещалось различными путешественниками и исследователями, причем некоторые из них смогли зарисовать сохранившиеся в то время здания (Зиливинская, 2011).

Еще два мавзолея известны на Южном Урале и Западном Казахстане. На юге Челябинской области находится мавзолей Кесене, который также зарисовал П.С.Паллас в конце XVIII в. и фотографии которого начала XIX в. приводит И.А. Кастанье (Кастанье, 1910). В Западном Казахстане, в Актюбинской области находится известный мавзолей Абат Байтак, сохранившийся почти полностью до наших дней (Ажигали, Турганбаева, 2004).

Таким образом, до нас дошли изображения (и один сохранившийся мавзолей) ряда типологически схожих мемориальных построек на территории Золотой Орды. Все они имеют призматический объем, переходящий в многогранный барабан, увенчанный многогранным или коническим шатровым куполом. Одни здания имеют развитый портал, у других только выделен входной аркой один из фасадов. Мавзолеи подобных архитектурных форм наиболее характерны для различных регионов Средней Азии. Генезис их был подробно рассмотрен Г.А.Пугаченковой (Пугаченкова, 1949; Масон, Пугаченкова, 1950, с. 86-88). Исследовательница считает, что прообраз шатровых мавзолеев следует искать в погребальных памятниках среднеазиатских кочевых народов, прежде всего – присырдарьинских тюрков (сельджуков), у которых существовали шатровые, конические и пирамидальные надмогильные и поминальные сооружения. В результате сельджукских завоеваний X–XI вв. шатровые мавзолеи получили распространение в мусульманском зодчестве. В это время возникают башенные мавзолеи с шатровым покрытием, известные в основном в Хорасане.

В северных областях Средней Азии в XI–XII вв. возникает несколько вариантов архитектурного решения шатровых погребальных памятников. Здесь происходит соединение формы кубического и башенного мавзолеев и возникают центрические мавзолеи, такие, как Айша-биби у Тараза (Южный Казахстан), Ак-Сарай-динг у Ташауза (Хорезм) и фасадные мавзолеи, например Бабаджа-хатун возле Тараза и мавзолей Фахреддина Рази в Куня Ургенче (Хорезм). В XII в. в эту композицию вводится такой элемент, как развитый портал (пештак) и возникает новая форма «портально-шатровых» мавзолеев. По мнению Г.А.Пугаченковой, эта композиция специфична для Средней Азии и нигде больше в это время не встречается. Ярким образцом портально-шатровых усыпальниц является мавзолей Текеша в Куня Ургенче. В дальнейшем эта схема получает широкое распространение. Одним из шедевров портальных мавзолеев с шатровым покрытием XIV в. является Гумбез Манаса в Киргизии. Как мы видим, широкое распространение получили эти мавзолеи и в Золотой Орде.

Еще одним ярким примером участия хорезмийских зодчих в сложении золотоордынской архитектуры может служить большой мавзолей города Мохши (Алихова, 1973), расположенного в мордовских землях, в современной Пензенской области. Он представлял собой крупную мемориальную постройку, состоящую из четырех помещений. За высоким порталом с обширным айваном следовал небольшой тамбур, из которого можно было попасть в боковые комнаты и центральное помещение. Под последним находился склеп крестообразного плана, перекрытый куполом. Центральное помещение имело купольное перекрытие. Боковые, квадратные в плане комнаты также, скорее всего, были увенчаны куполами, но несколько меньших размеров и высоты.

Близким по плану этой постройке в Мохши является мавзолей Наджмеддина Кубра в Куня Ургенче, построенный между 1321–1333 гг. над могилой известного шейха, главы и основателя дервишского ордена Кубави. Здание состоит из четырех подкупольных объемов, расположенных на взаимно перпендикулярных осях. С южной стороны находится высокий, богато украшенный пештак со стрельчатым сводом.

Мавзолей № 1 в Мохши по своей структуре почти идентичен мавзолею Наджмеддина Кубра. Оба здания имеют близкие размеры и Т-образную планировку. Внешняя отделка мохшинского мавзолея была даже более интересной: все внешние углы были украшены колоннообразными выступами различного диаметра. Мавзолей в Мохши также отличает наличие обширного подземного склепа, а в мавзолее Наджмеддина Кубра усыпальница была устроена в большом купольном помещении.

Следует также отметить, что мавзолей № 1 в Мохши – единственная известная на данный момент мемориальная постройка в Золотой Орде, которая имеет столь сложную планировку. Г.А.Пугаченкова высказала гипотезу о том, что купольные помещения мавзолея Наджмеддина Кубра использовались для собраний дервишей, то есть он являлся также ханака (Пугаченкова, 1967, с.154). Мавзолей в Мохши приспособлен для этих целей даже в большей степени. Так как погребальная камера находится в подземном склепе, большое купольное помещение над ним могло использоваться как зиярат-хана и зал для радений дервишей.

Подводя итог, можно отметить, что в мемориальном зодчестве Золотой Орды достаточно четко прослеживается влияние архитектуры и строительного дела Средней Азии, а скорее всего – именно Хорезма. Однако это влияние было не единственным.

Библиография:

Ажигали, Турганбаева, 2004 – Ажигали С.Е., Турганбаева Л.Р. Абат Байтак – жемчужина Казахской степи. Алматы, 2004.

Алихова, 1973 – Алихова А.Е. Мавзолеи города Мохши-Наровчата // СА, № 2. М., 1973.

Загребин, 1989 – Загребин С.И. Мавзолей Кесене // Рифей. Челябинск, 1989.

Зиливинская, 2011 – Зиливинская Э.Д. Еще раз о мавзолеях Маджара // От палеолита до средневековья. Москва, 2011.

Зиливинская, 2012 – Зиливинская Э. Архитектура Золотой Орды. Взаимодействие культурных традиций. Saarbrücken: Lambert Academic Publishing, 2012.

Кастанье, 1910 – Кастанье И.А. Древности Киргизской степи и Оренбургского края // Труды ОУАК, вып. XXII. Оренбург, 1910.

Массон, Пугаченкова, 1950 – Массон М. Е., Пугаченкова Г. А. «Гумбез Манаса». (Киргизское зодчество. XIV в.) (Серия «Памятники архитектуры народов СССР»). М., 1950.

Пугаченкова, 1949 – Пугаченкова Г.А. К проблеме возникновения шатровых мавзолеев Хорасана // Труды ЮТАКЭ. Вып. 1. Ашхабад, 1949.