Отдел классической археологии ИА РАН (доклады)

После новогодних каникул возобновилась работа в Отделе классической археологии Института археологии РАН. Предусматривается серия докладов с периодичностью раз в неделю. Доклады будут читаться как сотрудниками Отдела, так и приглашенными гостями из разных научных организаций. Тематика докладов отражает хоть и разные регионы — Причерноморье и Среднюю Азию, однако лежит в одних хронологических рамках античного периода. Особая перекличка в исторических процессах этих двух регионов относится к эпохе эллинизма. Поэтому мы считаем уместным отражать в рамках нашего сайта работу Отдела классической археологии целостно. Начинает серию докладов — гость из Краснодара — Иванов Алексей Владимирович из «Южно–Российского центра археологических исследований».   В течение последних пяти лет на территории Краснодарского края были развернуты и реализованы масштабные охранно-спасательные археологические исследования в зоне строительства новостроичных объектов. За указанный период силами «Южно–Российский центр археологических исследований»  на территориях г.к. Анапа, а также Крымского, Абинского, Тимашевского и Темрюкского районов Краснодарского края исследовано более 20 памятников археологии. Основные объемы работ пришлись на западную, Закубанскую часть региона, территорию – крайне насыщенную памятниками различных эпох. В данном конкретном случае речь пойдет о погребальном памятнике, исследованном в Анапском районе. Территория района всегда привлекала ар­хеологов, но, несмотря на большое число экспедиций рабо­тавших здесь изучена она не равномерно. Это вызвано большей частью  традиционным интересом к ярким памятникам античной эпохи, например Горгиппия, Семибратнее городище и курганы, из недавно открытых объектов, конечно же следует отметить Вистник. С рядовыми объектами дело обстоит несколько хуже, хотя стоит отметить комплексное изучение древностей по­луострова Абрау, и варварских некрополей побережья. Между тем с обозначенной территорией связано много проблемных вопросов. Среди них выделение из об­щего варварского массива и локализация синдов и других племен перечисленных в эпиграфических источниках, и вопросы, связанные с процессом движения Боспора на вос­ток и так далее.  И это только по одной из эпох. Эпоха бронзы в этом регионе практически не изучена, средневе­ковье, особенно позднее находится в таком же состоянии. В этой связи новые материалы раскопок могут существенно расширить наше знание о истории региона. Курганный могильник «Розы Люксембург 1» распо­ложен к югу от х. Розы Люксембург, в г.-к. Анапа, Крас­нодарского края (рис. 2). Состоит из 5 насыпей, вытя­нутых цепочкой по водораздельному гребню по линии ЮЗ–СВ. Высота и размеры, как и состояние курганов мо­гильника различны. Они практически все сильно распа­ханы, некоторые на поле отмечены лишь более светлыми, по отношению к прилегающей поверхности, пятнами.  На двух восточных, более крупных и самых высоких на мо­гильнике курганах, при их визуальном обследовании, был обнаружен рваный местный камень, который был выпахан из курганов, и  возможно, является остатками погребальных сооружений, сильно разрушенных плантажем. В сезон 2011 г. Краснодарским археологическим отрядом «Южно–Российский центр археологических исследований» было проведено исследование на кургане № 2 курганного могильника «Розы Люксембург 1». Высота курганной насыпи составляла 0,40 м от уровня современной днев­ной поверхности. Курган был насы­пан в два приема и состоял из двух насы­пей. Первая насыпь сооружена в эпоху бронзы, второй был перекрыт каменный склеп античной эпохи. В результате раскопок кургана было исследовано 18 археологических комплексов: 12 погре­бений и 6 археологических объектов. Комплексы эпохе бронзы мы оставляем за рамками доклада, лишь отметим, что они организуют несколько обрядовых групп, и хронологических горизонтов, от раннего этапа средней бронзы до эпохи поздней бронзы. Наибольший интерес представляет каменный склеп и его обрядово-поминальный комплекс. Склеп был впущен в центральную часть кургана эпохи бронзы и установлен на материке. Исследовался в несколько уровней. Как по­казал верхний уровень зачистки склеп имел прямоугольную вытянутую форму, и делился на четыре основные части: вход заваленный большими пло­скими кам­нями лежащими без особого порядка, ко­роткий  широкий дромос, вход в погребальную камеру и погребальная камера. Внутри все пространство склепа было заполнено мелким и крупным рваным ракушечни­ком –  ос­татки перекрытия. Однако никаких архитек­турных деталей, позволяющих, что-либо сказать о конструкции перекрытия, об­наружено не было. В дромосе был расчищен крупный камень, кото­рый, видимо, запирал вход в погребальную камеру. После фиксации Верхнего уровня был разо­бран каменный завал над вхо­дом в дромос. Под сплошным каменным завалам был обнаружен ак­куратно уло­женный каменный заклад входа в дромос. У входа в дро­мос была расчищена небольшая пло­щадка  раз­мерами со следами прокаленного грунта. На ней без особого порядка распо­лагались обожжен­ные до розового цвета рваные камни ракушечника. После полной фиксации внутри склепа была произведена выборка остав­шегося заполнения грунта и камней, до уровня пола склепе. Склеп, неправильной пря­моугольной формы, длинной осью ориентирован по линии ЮЗЗ-СВВ. Вход в склеп распола­гался в западной стене, его ши­рина 1,45 м, сохранившаяся вы­сота 0,84 м. Был образован двумя небольшими вертикаль­ными прямоугольными плитами, стоявшие перпендикулярно, т-образно к юж­ной и северной стенам дромоса. Плиты стояли на двух обработанных плитах фунда­мента склепа.  С наружной стороны их подпирали горизонтальные плитки, обра­зуя небольшие полочки перед входом в дромос. Дромос корот­кий и широкий, в плане прямоугольный, имел длину  1,45 м, ширину – 1,85 м. Северная и южная стены дромоса образованны невысокими мас­сивными сплошными прямо­угольными плитами, слегка на­кло­ненными во внутрь дромоса. Каждая плита стояла на двух обработанных мас­сивных бло­ках-фундаментах. Общая линия дромоса немного сме­щена на Юг от общей линии склепа. Пол дромоса не ровный, был покрыт из­вестняковым раствором, тол­щиной до 1 см. Стены дромоса упирались на два перпендикулярно уложенные общей ли­нии склепа пря­моугольных, хорошо обработанных блока.. Блоки имели пазы до 7 см глуби­ной куда входили восточ­ными торцами южная и северная плиты стен дро­моса. Блоки стояли на двух массивных прямоугольных обработанных горизон­тально уложенных пли­тах-фундаментах.  Расстояние между блоками – 1,40 м. Они обра­зовывали вход в погребальную камеру склепа. Погребальная камера в плане пря­мо­угольной формы, в длину – 3,07 м, в ширину – 2,25 м. Восточная стенка образована массивной сплошной пря­моугольной плитой, которая стояла на двух обработанных массивных блоках-фундаментах. Северная и южная стены камеры состояли из двух плит, стоящих на трех обрабо­танных массивных блоках-фундаментах. Пол камеры ровный, был покрыт из­вестняковым раствором толщиной до 1 см. В центре камеры располагалось подовальной формы небольшое диаметром 0,5 м  пятно со следами прокала грунта. По периметру стены склепа были обложены необрабо­танным камнем, различного размера, большая часть из которых имела плоскую форму. Местами четко прослежи­валась кладка в несколько рядов сухим спосо­бом, местами камни располага­лись хаотично. По всей вероятности, камни были выложены с целью укреп­ления вертикально стоящих плит основной конструк­ции склепа. Склеп был ограблен практически полностью, между тем то, что оставили грабители, а это: костяная и серебряная ворворка, наконечники стрел порядка 600 все железные втульчатые трехлопастные и порядка 20 костяных, подтоки, ножи, фрагменты железных чешуек панциря, костяные планки, железные гвозди, золо­той листок с погребального венка, говорят в пользу того, что инвентарь был не только разнообразен но и богат.  Вещи были раскиданы по периметру склепа, однако стрелы в основной своей массе были сосредоточенны в дромосе, что дает основание считать, что именно там и располагался, горит или гориты. К югу от склепа располагались четыре объекта, которые представляли собой обря­дово-поминальный  комплекс, связанный со склепом. Об этом говорит не только стратиграфия и расположение объектов в кургане, но и логика их сооружения. Объекты располагались полукольцом, как бы огибая склеп с юга. На юг был ориентирован и двухступенчатый алтарь (объект № 10). Интересно отметить, что ступенчатые «жертвенники» были найдены совсем не далеко, всего в нескольких километрах от кургана, на Семибратнем городище (Лабрис), а ана­логичный двухступенчатый алтарь на городище  был воздвигнут в пределах те­меноса сооруженного в первой половине III в. до н.э. (Горончаровский В.А., 2010, с. 55).  Судя по всему, с ал­тарем связан керамический бой из Объекта № 12. Он яв­ляется сбросом по­суды после совершения ритуальных действий на алтаре.  Боль­шинство фрагментов сосудов, среди которых присутствуют части чернолаковых рыбных блюд, киликов, лекифов и канфаров относятся к рубежу IV-III вв. до н.э. – началу III в. до н.э. По всей видимости, и Объект № 13 так же вы­полнял функции жертвенника. Объект № 7 находился всего в нескольких метрах от входа в склеп. Его по­минальный характер определяет эсхара –  установленная устьем вниз верхняя часть амфоры, и не исключено, что и остальные амфоры, которые так же целыми имеют только верхние части, могли выполнять ту же функцию. Амфора[1]  № 1 – Синопа, вариант II-С (по С.Ю. Монахову) и может быть отне­сена к концу IV в. до н.э. – началу III в. до н.э. [2] Амфора № 2 – Синопа, клеймо Астином Борий I [ΒΟΡΥΟΣ]| АΣΤΥΝΟ[ΜΟΥ]| [ΦΙ]ΛΟΚΡАΤ[ΟΥΣ] – 90-е – 80-е гг. III в. до н.э. (Garlan Y., 2004, Cat. 186).  Подобное клеймо известно так же среди материалов послед­ней трети IV – начала III вв. до н.э. из насыпи кургана Чертомлык (Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р., 1991, с. 147). Амфора №3 – неустановленного средиземноморский дорийский центр (быв­ший «Боспор», бывший «ранний Херсонес»). Середина – третья четверть IV в. до н.э. (Монахов С.Ю., Кузнецова Е.В., 2009, Таб. 4-4; 6-6). Если же приводить аналогии каменному склепу, то на Азиатском Боспоре их найдется не много, нежели на его Европейской части, где традиция возведения склепов была распространена в значительно большей степени [3]. Кроме элитных античных под­курган­ных комплексов Тамани и Анапы, с которыми вряд ли можно сравнить  описываемый нами склеп, подобные каменные конструкции при сооруже­нии погребений были встречены в памятниках IV в. до н.э. –  в кургане Ка­рагодеуашх (Анфимов Н.В., 1987, с. 130) и в третьем и седьмом Семибратних курганах рубежа V-IV вв. до н.э. (Горончаровский В.А., 2011, с. 87-88). Их территори­альная близость к кургану № 2 «Розы Люксембург 1», позволяет привести их в качестве аналогий, и на их при­мере рассмотреть варианты оформления склепа до ограбления. Показательно, что ни в Карагодеуашх ни в Семибратних курганах перекрытия  не представляли собой серьезных конструкций, а гробницы были перекрыты деревом[4] с каменной наброской либо сплошными плитами. В нашем случае, за неимением архитектурных деталей, которые можно было внятно сопоставить с конструктивными особенностями перекрытия, говорить о том, как выглядела эта деталь склепа можно лишь предположительно. И все же наличие большого числа битого камня – факт не в пользу плиточного перекрытия, так как мы не видим причины, по которой грабителям понадобилось сплошные плиты перемолоть в «щебенку».  В противном случае торцовые части плит  должны были остаться. В этой связи наиболее предпочтительно выглядит версия о том, что потолок склепа состоял из бревен, сверху заваленных камнями, аналогично перекрытию гробницы из кургана  Ка­рагодеуашх. Однако дерево в заполнение склепа зафиксировано не было. Это не выглядит странным, если учесть многократное ограбление склепа. Следует так же обмолвиться и об агрессивность кубанских почв, которые являются причиной практически полного отсутствия дерева на  памятниках региона. Как и в нашем случае пол гробницы обнаруженной в  кургане Ка­рагодеуашх,  был покрыт известью, что так же сближает эти два объекта. Предположим, что над сооружениями работали если и не одни и те же мастера, то как минимум носители строительной традиции в сооружение подобных погребальных конструкций. Косвенно это подтверждает и хронологическая близость комплексов. Дата каменной гробницы кургана Ка­рагодеуашх – 340 – 320 гг. до н.э. (Вахтина М.Ю., 1999, с. 205-207; 2009, с. 39). Материал из склепа кургана «Розы Луксембург 1»  в «качественном» весьма ограничен, и не может дать узкую дату комплекса. Так наконечники стрел, которые составили основную массу находок, типичны и их облик, даже с применением к ним нескольких, типологических схем особого результата не принес – данных облик бытовал довольно продолжительное время – IV-III вв. до н.э.  Ворворки, как и ручка красноглиняной пелики, подтоки и золотой листок от погребального венка так же могут быть отнесены к указанному временному периоду. Костяные наконечники, судя по всему, в такой морфологии были встречены впервые. Таким образом, мы можем констатировать, что для определения даты совершения погребения материал из склепа малоинформативен. В этой связи целесообразно обратиться к материалам поминального комплекса. Как уже было сказано выше он содержит материал рубежа IV-III вв. до н.э. – начала III в. до н.э., а амфора № 2 Объекта № 7 дает еще более узкую дату –  90-е – 80-е гг. III в. до н.э. Судя по всему этим же временем и следует датировать склеп.           Сложнее с этнической атрибуцией комплекса. То, что его строили греки, у нас сомнений нет. Но вот для кого? Мы можем только предполагать. По нашему мнению в склепе мог быть похоронен как эллин, так и представитель автохтонного населения, например синд. Напомню, что всего в нескольких километрах к северу находится и некрополь Вестника и Семибратнее городище и его курганные некрополи. Семибратние некрополи  традиционно считают синдскими, в чем я например сомневаюсь. И если с их этнической атрибуцией их еще предстоит разобраться, если конечно это возможно, то сейчас очевидно одно, что курганный могильник «Розы Люксембург 1» является еще одним погребальным аристократическим комплексом[5].